Егизек был открыт в 1967 и предварительно исследован в 1968 г. Огромный некрополь состоит из двух подгрупп, совершенно сходных по структуре сооружений, обряду погребения и по культуре. Расположен он на равнине, окаймленной горами Кызылтау с юга, Алгабас с запада, Ортау с севера и Аба с востока, в 12 км к северу от центральной усадьбы совхоза «Кызылтау» Агадырского района Карагандинской области. В обеих подгруппах насчитывается 145 отдельных сооружений, в том числе один курган с «усами», три ограды с казенными изваяниями периода тюркского каганата, остальные целиком относятся к эпохе бронзы. Наиболее мощной является северная подгруппа, насчитывающая 105 оград. В обеих подгруппах выборочно исследовано около 10 оград, из которых получен своеобразный керамический материал, показывающий, с одной стороны, глубокое сохранение андроновской традиции, с другой — возникновение новых форм переходного типа, сходных с бегазы-дандыбаевской керамикой. Ограда 23 находится в северо-западной части южной подгруппы. В плане прямоугольное сооружение, выложенное из тонких плит и ориентированное длинной осью по линии СЮ. Размеры ограды 5,5X4,5 м. Внутри два каменных ящика, составленных из отесанных плит. Ящики сделаны очень тщательно, плиты плотно сомкнуты.
В южной половине ящика 1, на глубине 1 м, найден скелет взрослого человека, лежавший, по-видимому, на спине, с поднятыми вверх коленями (рис. 8). У скелета стояли два горшка: один — в юго-восточном углу ящика, против человеческой ступни, другой — у западной стенки. Оба горшка целые, сходные по форме и орнаментации. Сосуд 3 типа миски с широким устьем обнаружен у западной стенки ящика 1. По форме приземистый, с раздутыми боками, кольцевым поддоном, изогнутой шейкой. Верхний край венчика уплощен и отогнут наружу. Формован из теста с примесью крупнозернистого песка. По верхность светло-серая. Цвет в обжиге серый. Орнамент выполнен гребенчатым штампом, полуциркульными вдавления-ми и рядами горизонтальных линий, которыми отделены пояски геометрических фигур верхней половины сосуда. Поясов по венчику составлен из заштрихованные треугольников, по шейке островерхие треугольники, обращенные вершинами друг к другу, комбинация которых создает белый фон зигзагов. По плечикам два ряда полуциркульных кружков, ниже, по тулову, поясок из зигзагов, выполненных гребенкой. Донная часть отмечена заштрихованными треугольниками. Две каннелюры, проведенные по шейке между поясами геометрических фигур, усиливают общую композицию рисунка. Сосуд 4 типа миски с широким диаметром найден в юго-восточном углу ящика 1. Он имел низкую, объемную форму, изогнутую шейку с коническим поддоном. Верхний край венчика уплощен и отогнут наружу. В тесте примесь песка. Цвет в изломе желто-серый. Орнамент состоит из каннелюр (по шейке), полуциркульных вдавлений по плечикам и горизонтальных рядов ромбов по боковине. Рисунок .нанесен крупными оттисками гребенчатого штампа (рис. 9, 5). Сосуд 5 в форме миски обнаружен в се-верном ящике. По профилю совершенно сходный с предыдущими: низкий, изящной раздутой формы, с кольцевым поддоном. Шейка очень выразительна, венчик сверху уплощен и отогнут наружу. В тесте значительная примесь мелко толченного кварцевого песка. Внешняя поверхность розовато-коричневая, цвет в изломе желто-серый. Орнамент состоит из трех поясков: горизонтальных линий по шейке, двух рядов треугольных вдавлений и ряда зигзагов, сделанных оттисками гребенчатого штампа (рис. 9, 2). Все сосуды типа мисок из ограды 23 по форме и орнаменту сходны. Главные их особенности — приземистость, раздутость боков, изящный профиль, выразительность рисунка, особенно горизонтальных линий, полуциркульных кружков, зигзагов. По описанным признакам они аналогичны керамике АксуАюлы II и Беласара, т. е. памятникам переходного этапа.
Ограда 2 группы II расположена в юго-западном конце северной подгруппы, возле дороги, ведущей от Агадыря в совхоз «Кзылтау». По плану это прямоугольное сооружение с закругленными углами, ориентировано длинной осью по линии СЮ, составлено горизонтальной кладкой из прямоугольных плит размером 4X3 м (рис. 10). В центре циста. Характерно, что северная и южная стенки склепа сложены кладкой из сланцевых плит, а западная и восточная сооружены из плит, врытых на ребро. На дне камеры, на глубине 1 м, прослежено пятно размером 0,7X0,4 м: следы обряда трупосожжения. В юго-западном и северо-западном углах стояли по одному горшку (рис. 11), Сосуд 6 обнаружен в северо-западном углу, имеет форму элегантной миски с широким устьем, шаровидным туловом, коническим поддоном. Край венчика слегка уплощен и отогнут наружу. Формован из хорошего теста с примесью кварцевого песка. Поверхность розоватая с пятнами патины кремового цвета (от казеина). Цвет в изломе розовато-серый. На дне обнаружены органические остатки от мо’лочной пищи. Орнамент в виде крупных оттисков гребенчатого штампа: горизонтальные треугольники по шейке, желобки очень выразительного профиля, по венчику заштрихованные, по плечикам вдавления параболической формы, по тулову — поясок меандра. Очень сходен с керамикой Ак-су-Аюлы II, Ортау III. Сосуд 7 в форме миски шаровидной формы обнаружен в юго-западном углу камеры. Тонкостенный, с широким устьем, налепным поддоном в виде кружка из глины. Венчик прямой, сверху уплощенный и отогнутый наружу. В тесте примесь кварцевого песка. Поверхность светлосерая. Цвет в обжиге серый. Орнамент нанесен резной техникой. По венчику горизонтальные линии — каннелюры очень выразительного профиля, по шейке — вдавления параболоидной формы, по плечикам — зигзаги, выполненные гребенчатым штампом. Это единственный сосуд с налепным дном, близкий к уплощенной форме, встреченный в Егизеке II в серии керамики, носящей глубоко андроновские традиции. Сосуды с уплощенным или круглым дном появляются уже на переходном этапе, а в бегазинское время становятся ведущей формой и одним из главных критериев датировки керамики поздней бронзы. Ограда 15 (10) находится в юго-западной, обособленной части северной подгруппы, возле дороги. В плане это круг диаметром 8 м, составленный горизонтальной кладкой из бутового камня. Площадь круга засыпана небольшим слоем камней. Внутри круга — циста, выложенная из сланцевых плит и ориентированная длинной осью по линии ЗВ. На дне цисты прослежены остатки обряда трупо-сожжения. В западных углах стояли два нетронутых горшка.
Сосуд 8 котлообразной формы с выпуклыми боками, кольцевым поддоном. Шейка выражена слабо. Верхний край венчика слегка уплощен и отогнут наружу. В тесте примесь мелкого песка. Цвет в изломе желто-серый. Рисунок выполнен гребенчатым штампом и размещен зонально. По венчику — косые заштрихованные треугольники, по шейке — сложные меандры, по тулову — меандр с треугольными фестонами. По всем признакам горшок типичен для керамики позднего андрона, однако вздутость боков приближает его к керамике переходного этапа.
Вообще по своему характеру егизековская керамика очень сходна с керамикой ортауской группы и вместе с ней составляет одно локальное звено культуры бронзы в Центральном Казахстане. Это вполне понятно, ибо егизековская группа расположена от горы Ортау всего на 30 км южнее. Главную черту керамики этого района составляет неизменное участие штампа, дающего оттиски в виде параболоида, полуциркульных кружков или миниатюрных треугольных вдарле-ний. Эти элементы составляют немаловажный компонент в общей композиции рисунка керамики района. Кружковые вдавления широко распространены в керамике позднего андрона, но более характерны для переходного и более позднего этапов. Не случайно егизековская керамика по кружковому орнаменту аналогична памятникам переходного периода, в частности керамике Аксу-Аюлы, Алексеевского и Садчиковского поселений, Малой Красноярки, датируемой XIII—IX вв. до н. э., даже керамике Карасука и замараевской культуры. Все это — лучшее доказательство синхронности памятников егизековскои группы с керамикой переходного этапа. В то же время комплекс Егизек сохраняет андроновскую традицию. Это видно в устройстве погребальных сооружений и в форме керамики. Однако сквозь эту устойчивую традицию просматривается разрушение старых шаблонов, появление новых, не свойственных андрону. Об этом ясно говорит большая пестрота форм керамических изделий. Наряду с явно андронов-скими горшками появляются изящные приземистые сосуды с шаровидным туловом и элегантной шейкой. На андроновской основе возникают новые бытовые сосуды, вызванные жизнью. Это круглые чашки, миски, вылепленные по особому шаблону. Причем характерно, что древний мастер, создавая новый тип глиняной посуды, еще не оторвался от андронов-ской традиции, не пренебрег старыми навыками. Об этом более выразительно говорит зональное размещение орнамента по шейке, плечикам и тулову.