Появление на карте Центральной Азии Казахского ханства происходило на фоне незавершившегося кризиса международных отношений, вызванного распадом крупных постмонгольских государств (Золотая Орда, Ак-Орда и государство Тимура) на мелкие образования, находившихся между собой в противоборстве за обладание, вследствие номадных традиций, большими территориями с пастбищными угодьями для скота и городами для обложения их населения данью. Со времен золотоордынской «великой смуты» свыше ста лет в регионе длилась политическая нестабильность, практически непрерывно сопровождавшаяся войнами. Конфликтность ситуации подпитывалась и укоренившимися традициями династийного противоборства чингизидов. Вооруженное противостояние двух ветвей чингизидов — тукатимуридов и шайбани-дов за обладание властью в Дешт-и-Кыпчаке в общей сложности продолжалось 75 лет — с 1428 по 1503 годы.
В контексте этих событий изгнанные из Узбекского улуса султаны Керей и Жаныбек, используя противоречия между правителем Семиречья Есен-Бугой и среднеазиатским военачальником Юнусом, дипломатическим путем добились поселения своих сторонников в западной части Могулистана. По замыслу Есен-Буги они должны были стать «буфером» между конфликтующими сторонами1. Здесь опальные султаны провозгласили вскоре Казахское ханство, прирастив его затем территорией ханства Абулхаира.
Дипломатическая практика Казахского ханства на начальных этапах, в результате упомянутых причин, не опиралась широко на формы и методы из богатого арсенала предшественников-древних тюрков и золотоордынцев. В новых условиях доминировали силовые способы решения межгосударственных противоречий, дополнявшиеся временами дипломатическими мерами обретения военных союзников и переговорами воюющих сторон по поводу пленников или же заключения на определенных условиях мира.
Сказывалось и резкое ухудшение геоэкономической ситуации в регионе вследствие свертывания «фактора Великого Шелкового пути», поскольку интересы европейского и южноазиатского очагов цивилизаций обеспечивались теперь более выгодными морскими путями. Караванная торговля давно обрела сугубо местное значение и функционировала спорадически из-за возросшей опасности грабежей. Пошлины из-за нерегулярности прохождения караванов большой выгоды не сулили, поэтому заинтересованность государств в обеспечении их безопасности падала. Все это делало пока невостребованным многочисленные формы и методы торговой дипломатии.
Едва заметные проблески стабилизации обстановки в регионе проявились на рубеже XV и XVI веков в связи с отказом Мухамеда Шайбани от притязаний на власть севернее Сыр-дарьи, что увенчалось примирением обеих сторон с заключением династийных браков. Три дочери Бурундук-хана были выданы замуж за шайбанидов: одна — за Мухамеда Шайбани, вторая — за Султан Махмуда, брата Мухамеда, третья -за Тимур-султана, сына Мухамеда1. Прекращение войны с казахскими правителями позволило Мухамеду сконцентрировать силы и завершить захват власти в Маверанахре, положив тем самым конец длившимся здесь долго междоусобным распрям.
Стабилизация ситуации в регионе, однако, была сорвана Мухамедом, который после утверждения на троне в новом государстве сразу осуществил меры по изоляции северного соседа от рынков присырдарьинских городов. Обстоятельства породили четыре войны между сторонами, в итоге которых казахский хан Касым смог присоединить земли от Туркестана до Ташкента во избежание возобновления эксцессов, аналогичных недавнему.
Эти территориальные обретения стали началом «собирания» Касым-ханом военными и дипломатическими средствами смежных земель соседних государств, населенных родственными племенами и родами, тяготевшими в силу этнополитических факторов к крепнущему казахскому этносу. Категорический императив эпохи выразился и в потребности кочевников за счет таких мер компенсировать издержки затухания «питательных» функций Великого Шелкового пути. Еще одним проявлявшимся исподволь мотивом территориальных приращений, пожалуй, являлась необходимость установления с соседями «естественных» границ, которые бы совпадали с крупными реками, горными хребтами или ландшафтными разломами, без чего при доминировании кочевого скотоводства в хозяйстве местного населения любая иная линия разграничения земель оставалась бы всегда условной.
Территория ханства в период правления Касым-хана существенно расширилась на запад, юг и юго-восток. Особенно эффективно дипломатические методы использовались в ту пору на западном направлении. Ускорение добровольного перехода ряда ногайских родов в казахское подданство в существенной мере было предопределено близкими отношениями казахского правителя со многими влиятельными ногайцами, 8 чем немалую роль, думается, в свое время сыграло замужество одной из дочерей Касым-хана за знатным ногайским мурзой Шайх-Мамаем.
Ко времени Касым-хана относятся и первые дипломатические контакты с Кашгарским ханством, Московским государством и другими странами. Однако, о подробностях установления и о содержании этих связей имеются весьма скупые сведения. Возможно, в будущем введение в научный оборот новых источников прольет больший свет на эти вопросы.
С именем этого правителя связано также принятие свода законов «Қасым ханның, қасқа жолы», в котором имелся специальный раздел о посольском обычае, где оговаривались нормы и этикет международных сношений. К сожалению, текст свода никогда не был записан и до нашего времени дошел лишь в упоминаниях, из-за чего не представляется возможным судить о содержании интересующего раздела. Но сам факт его наличия в документе государственного значения свидетельствует о первых попытках создания нормативной базы организации международных связей.
В 20-х годах XVI века при Тахире происходит утрата ряда территорий на западе и юге. Сначала расстроились дружественные отношения с ногайцами, обеспечивавшиеся личными связями прежнего хана, включая и родственные. Затем Ногайская Орда стала притязать на ранее отошедшие от нее к казахам земли, что отчасти было вызвано усилением притеснений на нее Крымского ханства и Московского государства. Всплеск сепаратизма и распрей среди казахских султанов побудил мурз осуществить внезапное вторжение, не оставив Тахир-хану шансов на военные приготовления и дипломатические маневры. Отступление и уход казахов в направлении Семиречья в середине зимы 1523-1524 годов оказались неизбежными.
Но прибыв сюда, Тахир активизирует переговоры с правителем Могулистана Султан Саидом, привлекая к ним свою мачеху Султан-Нигар-ханым, приходившуюся родной тетей могульскому монарху. В итоге был заключен союз, скрепленный замужеством сестры Тахира за сына Султан Сайда. Почти одновременно ему удалось склонить на свою сторону кыргызов, чем было положено начало почти двухсотлетнему вхождению их в Казахское государство. Изменение соотношения сил в Семиречье вынудит вскоре могулов навсегда уйти отсюда, что будет означать завершение процесса превращения этого региона в казахский.
Заметим, что этих результатов Тахир-хан добивался, часто оставаясь без поддержки казахской элиты. Отсюда слишком строгими представляются содержащиеся в некоторых исследованиях суждения об отсутствии у него каких-либо дипломатических способностей.
Кстати, следующие переговоры Тахира с шайбанидами также оказались результативными: узбеки обещали дружбу и поддержку. В этих условиях начало меняться отношение к нему казахских султанов и биев, проявивших признаки объединения вокруг него. Здесь, однако, молодой хан переоценил ситуацию. Часто не отличавшийся выдержкой, он поспешил начать мстить шайбанидам за недавние обиды, арестовав их послов и выступив в неподготовленный поход. Расплата была незамедлительной: он был разбит, потерял ряд владений, в очередной раз был покинут большинством народа и удалился к кыргызам, где через несколько лет скончался.
Последующие 30-50-е годы XVI века были для Казахского государства крайне трудными. Продолжались стычки с ногайцами. Обострилась ситуация в Семиречье и на юге, поскольку в противовес казахско-кыргызскому содружеству возник союз могульских и узбекских правителей. Затем проявился калмакский фактор, дополнившийся сибирским. Масштабы и характер военных неудач были настолько серьезными, что даже породили в источниках того времени версию об исчезновении Казахского ханства. Истина же состояла в том, что сражаться на множестве фронтов одновременно для казахов становилось действительно смертельно опасным.
Пришедшему к власти в середине века хану Хакк-Назару удалось на время стабилизировать отношения с ногайцами. Пожалуй, сработал фактор давнего пребывания его сестры замужем за влиятельным ногайцем3. После этого, впрочем, возобновился приток ногайцев в подданство казахов. Чтобы и дальше сужать фронт противников, Хакк-Назар заключил с фактическим властителем Мавераннахра Абдаллахом «клятвенный договор», означавший переход под его протекторат, чем подорвал антиказахский союз могульских и узбекских правителей и обрел возможность, используя разногласия в стане узбеков, начать возврат в лоно казахского влияния городов на Сырдарье и южнее. Дипломатические успехи на западе и юге позволили хану сконцентрировать основные силы своего воинства для успешного отражения натиска могулов, камлмаков и сибирских татар.
В правление Хакк-Назара возобновились контакты с Москвой. В 1559 году степь принимала английского купца Антони Дженкинсона с грамотой Ивана IV в качестве первого официального посланца Московского государства, а в 1569 году-русского посла Семена Мальцева. Переговоры увенчались договоренностями о совместной торговле и посредничестве казахов в налаживании торговых связей Москвы со среднеазиатскими ханствами. В 1573 году царь направил в степь миссию Третьяка Чебукова уже для заключения союза против Сибирского ханства, которая, однако, не достигла цели по причине пленения людьми хана Кучума.
Как видится, Хакк-Назар был искусным дипломатом и добился значительного улучшения международного положения возглавляемого ханства. Его преемник на престоле Шигай-хан правил недолго и проявился тем, что, продолжив с шайбанидами дипломатическую «игру в протекторат», смог прирастить зону влияния на юге за счет земель Ходжента.
Сменивший его в 1582 году Тауекел-хан, сын Шигая, давно был включен в упомянутую «игру». Еще в начале 80-х он возглавлял отряд в личной гвардии Абдаллах-хана и за усердие получил от него в удел Афаринкентский вилайет. Но через год после занятия престола он, отступив от Абдаллаххана, положил конец бухарскому протекторату над казахами и начал борьбу за возвращение Ташкента. Играя на острых противоречиях в лагере противника, он в 1588 году попытался провозгласить здесь наместником казахского султана («посадить на Ташкент»), но потерпел неудачу. В 1598 году Тау-екед воспользовавшись смертью Абдаллах-хана и распадом его монархии, захватил Сайрам, Ташкент, Туркестан, Самарканд, осадил Бухару, но взять ее не смог. Здесь он получил ранение, вынужден был отступить к Ташкенту, где и скончался, Вскоре узбеки признали за казахами эти города, кроме Самарканда
Узбекский вектор во внешней политике Тауекел-хана быд бесспорно, главным, но не единственным. На востоке он захватил часть земель калмаков и утвердил на них власть своего брата Шах-Мухаммада («посадил на калмаках»)3. Добившись признания сорока каракалпакскими родами своим правителем его сына («посадив на каракалпаках»), он надолго обеспечил себе с их стороны лояльность и поддержку».
Тауекел-хан зорко следил и за растущей мощью Русского государства, границы которого стремительно приближались к казахским степям, и осознавал необходимость иметь с ним стабильные экономические и политические связи. Не случайно он в 1594 году направил в Москву многочисленную официальную миссию во главе с султаном Кул-Мухаммадом для установлении союзнических отношений и обеспечения поставок огнестрельного оружия, в чем нуждались казахи в незавершенных войнах против старых врагов. Дипломатия Тауекел-хана к концу XVI века существенно укрепила международные позиции Казахского ханства. С наступлением XVII в. главной во внешней политике Казахского ханства встает задача сохранения территории от посягательств со стороны соседей, особенно аштарханидов и калмаков.